ОБОРОНА БРЕСТСКОЙ КРЕПОСТИ

"Директива № 21" - план "Барбаросса" был утвержден Верховным командованием немецко-фашистских вооруженных сил 18 декабря 1940 года. В нем были определены направления главных ударов и сосредоточение у границы СССР трех групп армий - "Север", "Центр", "Юг". Наиболее мощная группа "Центр" готовилась двинуться в Белоруссию, окружить и уничтожить расположенные здесь советские войска, а затем с группой армий "Север" продолжать наступление на Смоленск - и дальше на Москву. Фашисты намеревались маршем пройти по нашей стране и закончить войну в течение 6 - 8 недель. Они стремились уничтожить первое в мире советское государство рабочих и крестьян, ликвидировать социалистический строй, истребить десятки миллионов советских людей, а остальных превратить в рабов.

Распоряжением "Об особых полномочиях войск в районе действий плана "Барбаросса", изданном в мае 1941г., снималась ответственность с солдат и офицеров вермахта за будущие преступления на территории Советского Союза, предписывалось быть беспощадными к гражданскому населению, расстреливать на месте за малейшее сопротивление и т.д. Была и другая директива, которая требовала физического истребления советских военнопленных.

Брест оказался на направлении главного удара группы армий "Центр". Задача по овладению Брестом и крепостью возлагалась на усиленный 12-й армейский пехотный корпус 4-й фашистской армии. В состав корпуса входили три пехотные дивизии. Во время вторжения на советскую землю корпус был придан 2-й танковой группе Гудериана. Непосредственно на крепость наступала 45-я пехотная дивизия. Её поддерживали с флангов 31-я и 34-я дивизии, корпусная артиллерия, химический полк особого назначения, сверхмощные артиллерийские установки системы "Тор" калибром 540 мм и 600 мм.

22 июня 1941 года без объявления войны и без предъявления каких-либо претензий Советскому Союзу фашистские войска вторглись в пределы нашей Родины. Началась самая тяжелая в истории нашей Родины война - Великая Отечественная.

На всем советско-германском фронте разгорелись ожесточенные бои. Сопротивление наших войск натиску противника возрастало с каждым днем.

Начальник генерального штаба сухопутных сил фашистской Германии генерал Гальдер 29 июня 1941г. записал в служебном дневнике: "В Польше и на Западе мы могли себе позволить известные вольности и отступления от уставных принципов, теперь это недопустимо... Сведения с фронта подтверждают, что русские всюду сражаются до последнего человека...". 4 июля Гальдер записал, что "бои с русскими носят исключительно упорный характер".

Гитлеровское верховное командование вовсе не случайно признавало стойкость и мужество защитников нашей западной границы: "Русские не оставляли долговременных укреплений даже тогда, когда основные орудия были выведены из строя, а защищали их до последнего. Они умело маскировали оставление боевых сооружений и отход на полевые позиции с тем, чтобы в выгодный момент занять эти сооружения. Раненые притворялись мертвыми и стреляли из засад. Поэтому в большинстве операций пленных не было".

Пограничники первыми вступили в открытый бой с врагом. На всех заставах 17-го Брестского Краснознаменного пограничного отряда бойцы мужественно встречали врага и в схватках с ним бились насмерть.

Огонь советских бойцов был точным, препятствовал переправе фашистских войск, но не был достаточно сильным, чтобы не допустить продвижения врага, так как пограничники имели на вооружении только стрелковое оружие. На направлении главных ударов гитлеровской армии пограничные заставы оборонялись по 3 - 4 часа, а отдельные смогли продержаться и дольше. Так было на 4-й, 10-й, 13-й заставах. Там, где враг наносил вспомогательные удары, на заставы наступали меньшие силы, без танков. Здесь воины-чекисты успешно вели боевые действия в течение 10 - 16 часов, а некоторые еще более продолжительное время. Подвиги воинов 1-й, 2-й, 15-й, 18-й, 20-й и других застав вечно будут жить в памяти советских людей.

Трем воспитанникам отряда А. М. Кижеватову (посмертно), М. И. Мясникову и П. И. Головкину за мужество и героизм, проявленные в боях с немецко-фашистскими захватчиками на фронтах Великой Отечественной войны, присвоено звание Героя Советского Союза. Трем пограничным заставам присвоены имена лейтенанта А. М. Кижеватова, замполитрука И. П. Беляева и младшего сержанта А. А. Новикова.

Вражеская артиллерия из-за Буга вела шквальный огонь по военному городку в предместье Бреста, в котором размещалась 22-я танковая дивизия. Несмотря на это, танкисты продолжали выходить на боевые позиции. В первые часы войны погиб полковой комиссар Илларионов Алексей Алексеевич. Батальон 44-го танкового полка под командованием капитана Кудрявцева Михаила Ивановича трижды атаковал противника у пригородной д. Волынка.

Но под натиском фашистов танкисты вынуждены были отходить к г. Кобрину. 23 июня, в одном из встречных боев, отличавшихся необыкновенным упорством, погиб командир дивизии генерал-майор Пуганов Виктор Павлович. Он таранил своим танком вражеский танк.

Враг обрушил шквал огня по недостроенным укреплениям 62-го Брестского укрепрайона. Те огневые точки, в которых с оружием и боеприпасами успели расположиться воины, превратились в маленькие крепости на пути врага.

В журнале оперативных сводок вражеской группы армий "Центр" за 29 июня 1941 года есть запись: "Тяжелая артиллерия ведет ожесточенный огонь по укреплениям русских в районе Семятичи".

16-й и 17-й отдельные пулеметно-артиллерийские батальоны укрепрайона до 30 июня сдерживали натиск 252-й, а затем 293-й пехотных дивизий противника. 18-й батальон до 24-25 июня задержал 167-ю пехотную дивизию.

Южнее Бреста, под Малоритой, наша 75-я стрелковая дивизия в первые дни войны задержала продвижение трех вражеских дивизий, а до 2-3 июля - 267-ю пехотную дивизию.

В полосе Бреста действия наших наземных частей поддерживали летчики 10-й смешанной авиационной дивизии.

5 часов 20 минут 22 июня в районе Пружан штурман эскадрильи 33-го истребительного авиаполка лейтенант С. М. Гудимов, израсходовав боезапас, совершил таран вражеского бомбардировщика.

В 10 часов утра командир звена 123-го истребительного авиаполка П. С. Рябцев, израсходовав боекомплект, также повел свой самолет на таран и сбил фашиста над Брестом. Это были одни из первых воздушных таранов советских летчиков в истории Великой Отечественной войны.

Храбро сражался и в неравном бою погиб командир 123-го истребительного авиаполка майор Б. Н. Сурин. Он провел 4 воздушных боя и сбил три самолета противника.

Всего 22 июня летчики дивизии уничтожили 30 самолетов врага.

В центре города Бреста защитники здания облвоенкомата до вечера отражали атаки численно превосходящего противника.

В подвалах вокзала воины, работники милиции и железнодорожники держались до 29 июня, отказываясь сдаться. Тогда гитлеровцы затопили подвалы. Основная группа оборонявшихся вырвалась из полузатопленных подвалов и ушла в леса, где продолжала борьбу с немецко-фашистскими захватчиками в составе партизанских отрядов.

Перед войной в пограничной Брестской крепости размещались части двух стрелковых дивизий - 6-й и 42-й. Это были кадровые, хорошо обученные, закаленные соединения. Охрану границы бдительно несли воины 17-го Брестского Краснознаменного погранотряда.

В предвоенную ночь на территории крепости из состава дивизий оставалось примерно 7-8 тысяч человек. Многие подразделения война застала на строительстве укрепрайона, полигонах, учебных сборах. С началом боевых действий около половины личного состава частей гарнизона крепости смогли выйти в район сосредоточения.

К 9 часам утра 22 июня, когда фашистам удалось сомкнуть кольцо вокруг крепости, оставшиеся 3,5- 4 тысячи бойцов и командиров заняли оборону. Верные своему воинскому долгу, они превратили крепость в серьезный очаг сопротивления наших войск на западной границе.

ТЕРЕСПОЛЬСКОЕ УКРЕПЛЕНИЕ

Тереспольское укрепление - пограничное. Оно прикрывает Цитадель с запада. На его территории располагались курсы шоферов Белорусского пограничного округа, транспортная рота, саперный взвод, участники сборов кавалеристов и спортсменов, наряды 9-й погранзаставы - всего 300 человек.

Гитлеровцам удалось ворваться на укрепление сразу же после начала военных действий. Пограничники с исключительным мужеством и стойкостью защищали эти первые метры советской земли. В северо-западной части острова оборонялась группа старшего лейтенанта Ф. М. Мельникова. На её правом фланге сражались пограничники во главе с лейтенантом Ждановым. Упорно дрались бойцы во главе со старшим лейтенантом А. С. Черным.

Через несколько часов после начала боевых действий большая часть укрепления была очищена от врага.

В ночь с 24 на 25 июня, когда стал остро ощущаться недостаток боеприпасов и продовольствия, объединенная группа старших лейтенантов Мельникова и Черного совершила прорыв на Кобринское укрепление. 30 июня курсанты во главе с лейтенантом Ждановым пробились в Цитадель.

Из тех, кого война застала на Тереспольском укреплении, известны пятнадцать человек, оставшихся в живых.

Об одном из защитников укрепления воины рассказывают: "Во время нашего прорыва мы встретили в кустах пограничника за ручным пулеметом. Возле него валялось много стреляных гильз и запасные диски, а неподалеку - десятки фашистских трупов. Видимо, это был один из постов погранзаставы. Здесь его застала война и все эти дни он оставался на месте, ведя неравный бой с врагом. Вид его был ужасен: воспаленные глаза, серое осунувшееся лицо, но руки крепко сжимали рукоятки пулемета. Очевидно, уже несколько суток он не спал и не брал пищи в рот. Казалось, что боец лежит без сознания. Но вот он поднял голову и посмотрел на нас. Мы предложили ему прорываться вместе. Пограничник с трудом открыл потрескавшиеся губы и с ожесточением сказал: "Никуда я отсюда не уйду"...

ВОЛЫНСКОЕ УКРЕПЛЕНИЕ

С юга Цитадель крепости прикрывает Волынское укрепление. На его территории располагались полковая школа 84-го стрелкового полка, большая часть личного состава которой находилась вне крепости, госпиталь и 95-й медико-санитарный батальон. Охрану границы несли усиленные наряды 9-й пограничной заставы.

Батальонный комиссар Богатеев Николай Семенович и военврач 2-го ранга Бабкин Степан Семенович организовали оборону госпиталя и перевод тяжелобольных в укрытия. Политрук Зазулин Иван Романович, политрук Зыскавец Степан Терентьевич, военврач 2-го ранга Ермолаев Сергей Сергеевич, пограничники, женщины вели огонь по врагу. Стреляли даже послеоперационные больные.

Страшная участь постигла попавших в плен больных и раненых. Фашисты глумились над ними, добивали прикладами, кололи штыками.

Вражеский батальон стремился выполнить свою задачу: ворваться в Цитадель через Холмские ворота. После того, как от огня бойцов 84-го стрелкового полка захлебнулась их очередная попытка, гитлеровцы прибегли к изуверскому способу. Женщин, детей и небольшую группу раненых и больных, ещё способных передвигаться, они погнали впереди себя, пытаясь проникнуть в Цитадель под их прикрытием.

- Стреляйте! Не жалейте нас! - что было силы закричали женщины и раненые, когда приблизились к нашим позициям и упали на землю, открыв для огня фашистов, прятавшихся за их спинами...

Основную часть Волынского укрепления гитлеровцы заняли только к исходу третьего дня войны. Но из развалин слышались выстрелы. У Южных ворот продолжали борьбу курсанты во главе с лейтенантом Пискарёвым Михаилом Егоровичем и старшим политруком Кислицким Леонидом Елисеевичем.

С Волынского укрепления в живых известно 20 человек.

В донесении врага говорилось: "Введение в бой новых сил 133-го пехотного полка (до этого резерв корпуса) на Южном и Западном островах с 13.14 также не внесло изменения в положение. Там, где русские отброшены или выкурены, через короткий промежуток времени из подвалов, канализационных колодцев и других укрытий появлялись новые силы, которые стреляли так превосходно, что наши потери значительно увеличивались".

КОБРИНСКОЕ УКРЕПЛЕНИЕ

Кобринское укрепление прикрывает Цитадель с севера и востока. Оно самое большое по площади. В первый день войны здесь сложились три самостоятельно действовавших участка обороны: казармы 125-го стрелкового полка и жилые дома командного состава, Восточные валы и Восточный форт.

125-й стрелковый полк занимал северо-западную часть укрепления, вплотную примыкавшую к границе. Из-за Буга фашисты открыли прицельный огонь по казармам. Вражеские снаряды ложились почти на каждом квадратном метре. Несмотря на крайне тяжелую обстановку, по приказу командира полка майора Дулькейта Александра Эмильевича и его заместителя по политической части батальонного комиссара Дербенева Сергея Васильевича подразделения по боевой тревоге стали выходить в пункт сбора. Отдельные группы воинов занимали оборону у внешнего вала крепости, другие продвигались к северо-восточной окраине Бреста, вступали в схватки с превосходящими силами противника. В западной части укрепления бойцы во главе с младшим лейтенантом Полтораковым Федором Андреевичем атаковали гитлеровцев и выбили их оттуда.

Проявляя мужество и отвагу, сражались бойцы и командиры 125-го стрелкового полка у Северо-западных ворот под руководством заместителя политрука П. Н. Никитина. Оставшиеся в крепости воины полка под натиском врага вынуждены были отходить к Восточному форту, они сдерживали противника на подступах к домам командного состава.

Район жилых домов командиров до 22 июня - совсем мирный уголок крепости, где текла добрая, спокойная жизнь. Теперь это были груды развалин, искореженные остовы зданий.

Здесь обороной руководили командир 2-го батальона 125-го стрелкового полка капитан Шабловский Владимир Васильевич и старший политрук Почерников Иван Михайлович.

Почти три дня вели фашисты осаду жилых домов. Была выпита вся вода, заканчивались боеприпасы. О действиях группы воинов и об их командире капитане Шабловском вспоминает участник этих событий бывший рядовой Горбатков Константин Григорьевич:

"Я хорошо знал капитана Шабловского в мирные дни. При выходах на учение или на стрельбы он брал меня сигналистом и, отдавая планшетку, обычно говорил: "От меня не отставать". Шабловский показал себя опытным командиром. Его приказы всегда были четкими и точными, мы их выполняли беспрекословно. Весь день мы отбивали атаки врага. Но к вечеру немцы все же овладели первым этажом. Мы же укрылись на втором. Ночью по приказу Шабловского 10 добровольцев (среди них был и я) с помощью веревок спустились на землю. Приходилось соблюдать большую осторожность, чтобы не обнаружить себя. Сосредоточившись в кустах сирени, тихо сняли часовых, при этом хорошо себя показали Ланин и Рыжко, и, ворвавшись в здание, забросали гитлеровцев гранатами. После завершившейся операции капитан Шабловский вынес нам благодарность".

Капитан Шабловский погиб 24 июня 1941 года.

98-й отдельный противотанковый артиллерийский дивизион во главе с капитаном Никитиным Н. И. при выходе в установленный пункт сосредоточения принял бой с танками противника на подступах к Восточным воротам. Дальнейший выход дивизиона из крепости стал невозможен, так как в Восточных воротах врагом были подбиты наши машины.

Оставшиеся приняли бой на валах. Во главе их стали старший политрук Нестерчук Николай Васильевич и лейтенант Акимочкин Иван Филиппович. Заняв круговую оборону, умело используя 45-миллиметровые орудия и пулеметы, воины подбивали вражеские танки, уничтожали живую силу врага. Упорные бои на Восточных валах продолжались до первых чисел июля.

Восточный форт - третий участок обороны, сложившийся на Кобринском укреплении. Его защитники держались там продолжительное время.

Во главе обороны форта стоял опытный и энергичный командир 44-го стрелкового полка, участник гражданской войны и боев с белофиннами майор Гаврилов Петр Михайлович. Он сплотил бойцов и командиров разных частей и подразделений, которые преградили путь врагу на Главном валу у Северных ворот. Майор Гаврилов сформировал боевую группу и сводные роты, создал штаб обороны участка. Начальником штаба назначили капитана Касаткина Константина Федоровича. Штаб был связан с командирами рот телефонной связью. Число защитников вместе с женщинами и детьми составило около 400 человек. Из коммунистов, сражавшихся в форту, создали партийную организацию. Ее возглавил политрук Скрипник Степан Сергеевич.

За оказание медицинской помощи отвечала военфельдшер Абакумова Раиса Ивановна. В этом ей помогали жены и дети семей командного состава.

Группа воинов под руководством старшего лейтенанта Коломийца Якова Ивановича установила на удачно выбранной позиции во внутреннем дворе форта счетверенную зенитную пулеметную установку.

Старший лейтенант Шрамко - командир батареи 393-го отдельного зенитно-артиллерийского дивизиона и еще несколько смельчаков ночью заминировали подступы к форту. Но вернуться назад командир не успел. Вместе с ним от вражеской пули погиб рядовой Зедгинидзе. Фашисты дорого заплатили за их смерть. Несколько фашистских танков подорвались на установленных ими минах.

Ранним утром 29 июня защитникам Восточного форта фашистами был предъявлен очередной ультиматум. Времени на размышление было отведено один час. Используя передышку, защитники форта провели партийное собрание. Решение приняли единогласно - продолжать бой, сражаться до последнего удара сердца.

Прошел час. Над Восточным фортом не появился белый флаг. Мощные взрывы сотрясли воздух - враг возобновил огонь, с валов скатывал бочки с горючей смесью и бензином, поджигая их гранатами и зажигательными пулями. Взбешенные упорством и стойкостью советских воинов, гитлеровцы применили слезоточивые газы.

Одна из тяжелых бомб угодила в склад боеприпасов. Восточная часть форта превратилась в руины. Горело все, что могло гореть. Гитлеровцы ворвались в форт. Завязались ожесточенные рукопашные схватки. В это время в западной части форта младший сержант Семенюк, рядовые Фольварков и Тарасов в одном из казематов закопали Знамя 393-го отдельного зенитно-артиллерийского дивизиона. По приказу старшего лейтенанта Шрамко в первый день боев воины вынесли его из караульного помещения и бережно сохраняли.

Только к исходу дня затих тяжелый кровопролитный бой. Несколько десятков израненных героев укрылись в подземельях форта.

Стычки с врагами продолжались. К 12 июля в форту осталось только трое. П. М. Гаврилов рассказывает:

"У меня был один выход: вновь укрыться в одном из подземных казематов и ждать пока фашисты снимут блокаду. Тянулись дни. От голода я слабел и часто терял сознание. Нет, не смерть страшила меня. Тяжело было другое: умереть вдали от своих, среди врагов. Как можно дороже отдать свою жизнь - это последнее, что ты можешь сделать для своей родной страны, для своего народа".

23 июля. В этот день, в так называемый "лазарет" недалеко от Бреста привезли обессиленного воина в форме майора Красной Армии. Рассказывали, что этот человек нашел в себе силы бросить последние гранаты. Враги были поражены силой духа этого человека, волей к борьбе.

ЦИТАДЕЛЬ

Первые часы вторжения. Следуя за валом артиллерийского огня, штурмовые батальоны вражеской дивизии устремились к Цитадели. Они пытались проникнуть в нее через Тереспольские, Холмские и Бригидские ворота, блокировать и изолировать от предмостных укреплений, где уже кипел бой.

У Тереспольских ворот на пути врага вновь встали пограничники и пехотинцы во главе с начальником 9-й пограничной заставы лейтенантом Кижеватовым Андреем Митрофановичем и помощником начальника штаба 333-го стрелкового полка лейтенантом Потаповым Александром Ефремовичем. Десятки вражеских солдат нашли свой бесславный конец в водах Буга. Но слишком неравными были силы. Гитлеровцам удалось ворваться в центр Цитадели и захватить здание красноармейского клуба и столовой командного состава. Отсюда они стали корректировать огонь своей артиллерии.

В Тереспольской башне схватились с врагом бойцы лейтенанта Наганова.

Как только стало известно, что фашисты прорвались в Цитадель, заместитель командира 84-го стрелкового полка по политчасти полковой комиссар Фомин Ефим Моисеевич принял срочные меры для ликвидации отряда врага. По его приказу бойцы полка пошли в контратаку. Вместе с храбрецами из других частей им удалось расчленить фашистский батальон. Часть его была уничтожена, остальные укрылись в зданиях клуба и столовой. Только на второй день защитникам крепости удалось выбить фашистов отсюда. Борьба за эти важные пункты вспыхивала и в ходе дальнейших событий.

Продолжались ожесточенные бои и на других участках Цитадели. Красноармейцы проявляли исключительную отвагу и выдержку. Огнем своего пулемета уничтожали фашистов пограничники Григорий Еремеев, Михаил Федосеев.

Шли дни. Таяли ряды оборонявшихся. В конце недели боев командиры приняли решение: лейтенант Потапов поведет оставшихся воинов на прорыв, а лейтенант Кижеватов останется с группой прикрытия.

Обстановка сложилась так, что на третий день боев от Холмских ворот воины вынуждены были отойти в казарму, примыкавшую к Брестским воротам. Там полковой комиссар Фомин встретился с капитаном Зубачёвым, который до этого возглавлял оборону в северо-западной части Цитадели.

В первый день гитлеровского нападения Зубачёв пробился в крепость и возглавил оборону на участке своего полка. Когда он появился в расположении части, все воспряли духом. Им казалось, что от присутствия заместителя командира 44-го стрелкового полка зависит исход боя, в который они вступили на рассвете. И действительно, с появлением капитана Зубачёва оборона стала организованней, а воины почувствовали себя увереннее. Так было в первые дни обороны. Так было и потом, когда после совещания командиров на его плечи легла ответственность за судьбу осажденной Цитадели, за судьбу воинов, женщин и детей. Надо было обладать исключительной силой воли, чтобы в обстановке непрерывного боя, при острой нехватке боеприпасов, продовольствия, воды, сохранить неизменное спокойствие и веру в победу.

24 июня 1941 года. На пресс-конференции в Берлине министр иностранных дел гитлеровской Германии Риббентроп заявил о том, что сопротивление русских вдоль границы сломлено. Потом фашистское командование еще дважды докладывало в ставку о падении Брестской крепости. А крепость жила, крепость сражалась.

В этот день в одном из казематов Цитадели капитан Зубачёв и полковой комиссар Фомин собрали командиров и политработников на совещание.

Тогда и родился исторический документ Брестской обороны - Приказ № 1.

Совещание подходило к концу. Капитан Зубачёв обратился к лейтенанту Виноградову и сказал, что приказывает ему сформировать отряд прорыва. Он поставил задачу: прорваться из крепости в направлении Кобрин - Барановичи для соединения со своими. В случае удачи, за группой Виноградова будут выходить основные силы. Было назначено время прорыва-12-00 26 июня.

Весь следующий день ушел на подготовку к прорыву. Этому постоянно мешал вражеский огонь и непрекращающиеся атаки. Однако приказ выполнили в срок.

Утром 26 июня Виноградов вывел отряд на исходные позиции к Брестским воротам. Там уже находились капитан Зубачёв и полковой комиссар Фомин.

Обнаружив скопление бойцов у ворот, гитлеровцы открыли по ним огонь. Загорелся деревянный настил моста. Вода в Мухавце закипела от взрывов. Наши пулеметчики били очередями по окопавшемуся врагу, а участники прорыва кто по мосту, кто вплавь, устремились вперед. Завязался жестокий бой...

Через 10 лет Приказ № 1 был зачитан снова. Это случилось в марте 1951 года, когда другие солдаты, наследники славы отцов, разбирали завалы казармы у Брестских ворот. В руинах они обнаружили останки 34-х человек.

На груди одного воина лежало Знамя. Развернули и прочитали: "От шефа Коммунистического Интернационала". Рядовой Исаев сохранил дорогую реликвию, которую еще в 1928 году вручили полку.

Ни одно из знамен частей гарнизона крепости и Бреста не достались врагу. Выполнили воины присягу и Устав внутренней службы Вооруженных Сил Союза ССР, где сказано, что весь личный состав части обязан самоотверженно и мужественно защищать Знамя в бою и не допустить захвата противником.

На останках другого, к сожалению, неопознанного воина, в планшетке, среди полуистлевших бумаг вчетверо сложенные листки: "Приказ № 1".

Уже позже установили, что писал его тогда на совещании лейтенант Виноградов. И еще узнали, что, поскольку Семененко был прикован к обороне своего участка, обязанности начальника штаба исполнял политрук Кошкаров, прибывший в 455-й стрелковый полк буквально за несколько дней до войны.

Здание Белого дворца обороняли группы бойцов из 75-го отдельного разведывательного батальона, полковой школы 455-го стрелкового, 84-го стрелкового и 33-го инженерного полков. Взаимодействуя с защитниками других зданий, они срывали попытки врага ворваться в Цитадель со стороны развилки реки Мухавец.

Бойцы, закрепившиеся в этом полуразрушенном здании, из пулеметов, винтовок обстреливали мост через Мухавец и крепостные валы, на гребне которых оказались гитлеровцы.

В один из дней в Белый дворец угодила авиабомба. Здание заволокло облаком дыма, пыли и пепла. Под развалинами погибло большинство защитников. Оставшиеся в живых продолжали бой. Старший сержант Кувалин вытащил из завала станковый пулемет и установил его с восточной стороны Белого дворца. Рука об руку с ним сражался его друг - оружейный мастер из Тулы Сергей Волков.

Фашисты обнаружили пулеметную точку и открыли минометный огонь. Четыре раза меняли бойцы позицию, но мина всё же угодила в пулемет, разворотив его ствол. Смертельно ранило Сергея Волкова...

27 июня. Шестые сутки непрерывных боев.

Гитлеровцы применяют новые сверхмощные артиллерийские установки "Тор". 540-миллиметровые орудия ведут огонь фугасными снарядами весом 1250 кг, 600-миллиметровые стреляют бетонобойными весом в 2,2 тонны. Фашистские танки вплотную подходят к уцелевшим зданиям, стреляют в упор по окнам и амбразурам. Самолеты сбрасывают тяжелые бомбы. Гитлеровские огнемётчики направляют в подвалы огненные струи. Рушатся двухметровой толщины стены, плавятся кирпичи, металл, стекло. Не хватает боеприпасов, нет продовольствия, мучит жажда. Но оставшиеся в живых продолжают бороться.

Двадцатые числа июля. В разных местах крепости раздаются короткие пулеметные очереди, одиночные винтовочные выстрелы. В кромешной тьме подвалов, в полуразрушенных казематах голодные и израненные, изнывающие от жажды сражаются последние защитники крепости.

При раскопках на стене одного из казематов Брестской крепости была обнаружена надпись: "Я умираю, но не сдаюсь. Прощай Родина. 20.VII. 41 г.". Под этой надписью нет подписи. Но она не безымянна. Это от себя и от имени всех.

С мыслью о Родине бились насмерть с врагом советские воины в первый день Великой Отечественной войны и тогда, когда до победного салюта на Красной площади в Москве оставалось всего лишь несколько часов. Сыны и дочери свободных и равноправных народов, они сражались за свободу своего Отечества. Массовый героизм в обороне Брестской крепости проявили русские и украинцы, белорусы и грузины, татары и мордвины, чуваши, армяне и казахи - сыны более 30 наций и народностей.

Сегодня Брестская крепость уносит современника в мир 1941 года. И не красоты ландшафта, а кровь борцов волнует здесь каждого честного человека. Он идет по Цитадели с болью и гневом, готовностью повторить подвиг. Здесь человек убеждается, что мало только любить Родину, надо её и защищать.