Тут нельзя не вспомнить другой фильм, так и названный – «Покаяние», который вышел в конце 80-х годов и так же был направлен против всего советского народа, поскольку ставил всех на единственно правильную дорогу, которая «ведет к храму». Но, как потом оказалось, храм этот был либеральной веры, а его архитектурные атрибуты больше соответствовали масонским настроениям, чья вера имеет свойство храниться в тайне, да и сами архитектурные изыски храма не очень понятны широкой публике.
Конечно, обсуждать фильмы современных авторов – дело пустое. Да и сами фильмы, выставляемые на лотках, не способны выйти на широкую дорогу общественной жизни, чаще всего блуждают «огородами» к своему зрителю. Однако, точку зрения Михалкова, против которой выступили коммунисты, поддержал ведущий политический рупор Единой России в Госдуме, глава комитета по международным делам Алексей Пушков. Глядя на то, как Пушков без тени смущения встал на защиту политически извращенного фильма Михалкова, можно не сомневаться, что за позицией автора стоит социальный заказ власти. И тогда возникает закономерный вопрос – а зачем это нужно ведущей политической силе Госдумы в День единства сеять вражду? Ответ напрашивается сам собой, с того же телеэкрана. Слишком много стало на воюющем за свою независимость Донбассе красных флагов. И «передовая» буржуазная мысль России не нашла ничего лучшего, как в позе известного хозяина ткнуть Ваньке Жукову, то есть, коммунистам, селедкой в нос. А поскольку коммунисты лишены возможности так широко с телеэкрана ответить мыслителям нового «национального единства», то в своей прессе на этот выпад отвечать они должны. Что мы и делаем.
Ещё где-то в середине «Солнечного удара» приходится ловить себя на мысли, что нечто подобное уже было. Вспоминался фильм из 70-х годов, в котором Владимир Высоцкий, как и в фильме Михалкова, исполнял аналогичную роль белого офицера, застрявшего на последнем берегу Крыма и напряженно взвешивающего свои перспективы между бегством в Турцию и возможностями жизни в России. Этот герой Высоцкого приходит к единственному решению, заключающемуся в том, что для него, как офицера, оба пути унизительны, поэтому пуля в висок поставила точку на всех угрызениях совести того белого офицера.
У Никиты Михалкова никто из белых офицеров не мучается угрызениями совести. Тут что ни образ – то полет высокой мысли. И если не все офицеры способны быть поэтами, то философами готовы предстать все. В результате фильм разворачивается в философское размышление о периоде становления Советской власти, в котором «злые большевики» уничтожают «добрых» белогвардейцев. По ходу развития сюжета фильма автор интеллигентно подпитывает своих героев воззрениями пассажиров «философского парохода», на котором интеллектуальная элита начала 20-х годов прошлого столетия покинула пределы России, проклиная революционные порядки «Окаянными днями» И.Бунина.
Бунин тогда создал перл интеллигентской мысли, сконцентрировав внимание на названии с проклятиями не в адрес большевиков, которых он патологически ненавидел, а именно изловчился осудить большевиков в экономической разрухе, не видя причин разрухи в разоренной войнами России. Он обвинил во всем «дни» большевиков, которые без большевиков, по мысли Бунина, были бы солнечными и ласковыми, т.е. «не окаянными». Российскому «буржуину», а на практике – традиционному барину, всегда свойственно поражаться каким-либо экономическим неурядицам, чтобы потом обвинять во всем тех, кто будет брать на себя ответственность за выход из этих неурядиц. В этом смысле категория буржуазии, которую наиболее ярко выразил барин Бунин, не способна обвинить себя в причинах экономических неурядиц, поэтому спешит нанести удар по тем, кто с разрухой борется. И этому явлению российского барина, привыкшему видеть себя только на высоте православного иконостаса, свойственно желание таким образом рядиться в тогу прокурора. Такой барин-прокурор свойственен для всего периода российского самодержавия, наступившего после поражения выступления декабристов.
И нет никаких оснований утверждать, что «философский пароход», содержащий категорию буржуазии, близкую по духу к Бунину, причалил на Западе к счастливому либеральному берегу. К счастливому берегу российской собственности причалил корабль нынешней олигархии, которая теперь остро нуждается в прокурорских обвинениях по образу и подобию «Окаянных дней», опасаясь за собственность. Отчего идейные настроения монархических авторов современности всё ещё продолжают плыть на этом «философском пароходе», где можно с высокомерием Бунина рассуждать о «злых большевиках» Советской России, сводя к «Окаянным дням» всю политическую суть большевизма. К тому же, современные коммунисты лишены возможности так широко ответить бунинцам с телеэкрана, как это дозволено кинематографистам от Единой России. Отчего классическая философия попадает в противоборство с «кривой козой» буржуазного политиканства, на которой идейные ездоки с широкого экрана объезжают революционное единство и борьбу противоположностей.
Пушков сразу же стремится внести ясность, противопоставляя белый и красный террор в Советской России как неадекватные, где большевизм не способен разобраться в «цене вопроса» и перегибает палку. У политического адвоката из Госдумы, взявшего под защиту «Солнечный удар» Михалкова, а по сути современную интерпретацию «Окаянных дней», всё должно было решать Учредительное собрание, а не большевики, поскольку большевики получили всего 22 – 24 % голосов при голосовании за власть. Пушков глубокомысленно указывает на 75 % голосов, которые получили в Учредительном собрании другие партии, и делает намек на то, что именно они должны были решать будущее России...
Но ведь Пушков не может не знать, выпячивая эти выводы Новодворской, что Учредительное собрание развалилось раньше, чем смогло собраться на своё первое заседание. Что в России той поры не было другой политической силы, кроме большевиков, кто был способен взять на себя ответственность за вывод страны из того тяжелейшего кризиса. Чего же тут пенять на белый и красный террор 1918 года, если пришедшая им на смену Гражданская война стала продолжением этого террора, поскольку в такой войне пленных не брали.
Нынешние оракулы партии власти не хотят признавать, что в естественном развитии революционного процесса в России народные массы, поддержавшие большевиков, разбили не только своих белогвардейцев, но и интервентов 14 иностранных государств, пришедших на помощь белым офицерам. Может быть Пушков не знает, что интервенты из США и Англии, захватив Архангельск, устроили на острове Мудьюг в Белом море лагерь смерти, куда свозили всех, кто мешал им грабить Русский Север…
У Михалкова через весь сюжет проплывает почти сказочный белый пароход, который везет на себе удаль российского помещика, переходящую в грусть «Окаянных дней» Ивана Бунина. За роялем на белом пароходе звучит итальянская классика, а за рамками «Окаянных дней» в этом фильме способны уместиться разве что мотивы почти народной песни «Окрасился месяц багрянцем»…
А самому режиссеру Михалкову, так мастерски избегающему багрового заката, т.е красного цвета в политике, не остается ничего другого, как постоянно задаваться одним и тем же вопросом: как это всё случилось? И глядя на эту интеллектуальную публику на подмостках фильма, может сложится впечатление, что эти люди накануне приняли лишнего на грудь и теперь переживают последствия разгула. Некоторую ясность всё же вносит энергичный парнишка из провинциального города, по воле автора фильма – передает часы бывшему барину, забывшему их в загулах, чем невольно указывает на символ потерянного времени, которое должно было послужить российскому просвещению.
Предлагать решение национального вопроса в интерпретации Никиты Михалкова в День единства России, это все равно, что предлагать провокацию. С национальным вопросом нужно обращаться только к философским работам Сталина, которые легли в основу создания общности Советский народ, ибо другого национального понятия в России, которое бы так объединяло все народы и создало СССР, не существует. Да и на Западе, в политических заявлениях, больше используют выводы Иосифа Виссарионовича, что обеспечивает приличный уровень жизни для эмигрантов, которых Капитал усиленно ввозит как в Евросоюз, так и в Северную Америку. Хотя за пределами своих стран тому же Капиталу нужны фашистские марионетки. Однако Михалков в своем фильме решение национального вопроса сводит к роли Розалии Землячки в Крыму. Что получилось нудно и неудачно.
Пушков берет под защиту такую точку зрения, что в своей телепередаче «Постскриптум» 15 ноября 2014 года объединяет имя Землячки с Троцким, как якобы наиболее одиозные фигурами «красного террора». Ему и дела нет до того обстоятельства, что Землячка никогда не шла за Троцким, а всегда была его противником.
Во-первых, Р.Землячка знала все работы Сталина и уверенно шла за ним в решении национального вопроса. Во-вторых, она активно участвовала в создании общности Советский народ и каких-либо националистических вывихов не допустила. А, в-третьих, она была наиболее подготовлена к политической борьбе за власть Советов, в чем сумела себя проявить в самое трудное время как Гражданской войны, так и подготовки в СССР отпора фашистской агрессии и достижения победы в Великой Отечественной войне. Пытаться представить Землячку в фильме Михалкова в качестве «садистки» – это не от большого ума авторов, а от ставшего привычным антисталинизма.
Уроки «Белой гвардии» в истории России были хорошо представлены в творчестве Михаила Булгакова, когда противоречия белого и красного террора в 1918 году достигли своей кульминации, а русскому офицеру нужно было принять решение – на чьей он стороне. И писатель Булгаков выбор этой стороны проводит через «Дни Турбиных», где показывает единственно возможный путь для русского офицера в ту пору. Честь русские офицеры могли сохранить только став на службу Советской власти. Поэтому пьеса «Дни Турбиных» имела огромный успех на советской сцене, став путеводной звездой для многих выходцев из белой гвардии. Именно «Дни Турбиных» Булгакова перечеркивают прокурорский тон «Окаянных дней» Бунина.
После сражений Первой мировой войны на сторону Советской власти перешло сотни генералов и тысячи офицеров. Далеко не у всех служба сложилась удачно, ибо отсутствие у Страны Советов золотого запаса не позволяло бывшим царским офицерам чувствовать себя уверенно. Но были и такие, кто вошел в высшие структуры власти. Выше всех царских офицеров поднялся полковник Шапошников Б.М, ставший маршалом Советского Союза и возглавившим Генштаб. Только его одного Сталин всегда называл по имени и отчеству. Ибо его офицерская честь была вне подозрений.
Поэтому, говоря об уроках истории и переходя от белой гвардии периода разброда 1918 года к белогвардейцам 1920 года, нельзя позволять себе извращать национальный вопрос. Говорить о белогвардейцах в «Солнечном ударе» как русских офицерах – нет никаких оснований. Русские офицеры Первой мировой войны могли оставаться русскими в Гражданскую войну только надев форму командиров Советской России, а затем – СССР. За пределами СССР «русскими офицерами» называли белогвардейцев, которые эмигрировали на Запад. И то, куда завела их эта служба, мы здесь ещё рассмотрим.
Но прежде всего, приходиться рассматривать «философский пароход» Никиты Михалкова, гибнущий по воле автора в пучине Гражданской войны. Причем противоречия ограничиваются намеком на «злых большевиков». Тут надо понимать так, что «злые большевики» не позволили России в Первой мировой войне воевать «до победного конца», как не позволили белогвардейцам победить в Гражданской войне опять же в силу своей неадекватной «злости». И как после такого аргумента вот эти, почти сошедшие с иконостаса белогвардейцы, могли противостоять такому «злому» натиску… Ведь если бы не было этой «злости», то, надо полагать, белый пароход по воле автора так бы и плыл по волнам времени, а само появление офицера в белой форме на «философском пароходе» Михалкова не имело бы никаких оснований.
Но, по мере того, как на современных волнах времени стали спадать шоры обмана о благородстве нынешней либеральной революции, на постсоветском пространстве стало приходить понимание того, что Первая мировая война преследовала эти же цели, что и борьба нынешних либералов. Ведь ту войну Россия проиграла по причине своей экономической слабости. И самым правильным решением для русского воинства могло быть решение – стать на сторону своего народа. Потому что всякое другое мнение – это участие в Гражданской войне с собственным народом. Поражение офицера в мировой, а затем – в Гражданской войне, могло означать только одно – пулю себе в висок. А если такой офицер не способен сделать правильные выводы из военных поражений, значит с офицерской честью у него не густо. Такой командир способен быть только наемником и воевать за деньги. Что и следует рассмотреть за рамками фильма Н.Михалкова.
Нам же приходится возвращаться к сюжету Михалкова, где образы белогвардейцев настолько одухотворенны, что создается впечатление будто они всю Гражданскую войну так и жили, не отходя от иконостаса. Даже сожалея о судьбе этих белогвардейцев в интерпретации Михалкова, можно предположить только один путь для спасения. Это – путь анархии, позволявший в Гражданской войне менять политические идеи, и, в зависимости от обстоятельств, выживать. И этот путь показали другие режиссеры, растворив политический авантюризм в фильме-водевиле «Свадьба в Малиновке». Только войдя в жанр комедии, один анархиствующий герой, согласно той реальности, указывает путь спасения другому: «У пана атамана больше нет золотого запасу, поэтому все хлопцы разбежались…, вот и я скоро разбегусь…». В реальных обстоятельствах, все эти люди с «философского парохода» Никиты Михалкова идейно соответствовали мировоззрению хлопцев с повозок банды Махно. И эту параллель было бы не трудно заметить на примере тех, кто вместе с Врангелем бежал в Турцию, а потом, на радио «Свобода» в Германии идейно формировал на Украине нынешнюю махновщину под флагами Бандеры.
Войска Врангеля, которые бежали в Турцию, всегда вызывали уважение у российской буржуазии и раздражение у их оппонентов. Поэтому судьбу их «философских пароходов» следует рассмотреть более подробно.
В фильме Михалкова говорится о том, что сбежавшие в Турцию белогвардейцы увели из Крыма все имеющиеся пароходы. Так оно и было. А вскоре, после отдыха в Турции, остатки армии Врангеля перебираются на Балканы, где пытаются предстать потомками Русской армии, помогавшей народам этого региона в их национально – освободительной борьбе в XIX веке, а в 1914 году вступившимися за Сербию. В 1925 году Врангель учреждает Русский общевоинский союз (РОВС), направленный против Советского Союза. Но на Балканах население было не готово враждовать с СССР по законам РОВС, и бывшим белогвардейцам приходится переселяться во Францию и Германию, где антисоветские настроения были весьма значительны. На этой почве уже образуется Народно – трудовой союз (НТС), члены которого активно поддержат Гитлера и его нападение на Советский Союз.
Сотрудничество с Гитлером позволит остаткам армии Врангеля создать Российскую освободительную армию (РОА) во главе с предателем Власовым, которая войдет в состав войск СС.
После победного для советского народа 1945 года, силами НТС в Германии и под контролем спецслужб США, будет создана радиостанция «Освобождение», как производная от «Российской освободительной армии» Власова. Но вскоре название будет выглядеть нелепо и его заменят на радио «Свобода». Радиостанция будет вещать на Советский Союз не только до его развала, но и после его. Развал СССР позволил членам НТС перебраться в Россию. И члены НТС составили наиболее одиозную группировку Ельцина и будут работать с таким же успехом, с каким работали экономисты ЦРУ в структурах Гайдара.
Разумеется, эти же западные структуры от радио «Свобода» активно работали на Украине, поддерживая бандеровские движения. Сегодня мы видим то, во что вылилась их политика. Украинская армия воюет с собственным народом на юго-востоке. А активные слушатели радио «Свобода» в России поддерживают бандеровцев. И на Украине государственные СМИ уже преобразованы в это самое радио «Свобода».
И уж совсем перебором является главная женская роль в фильме Михалкова. Эта флиртующая незнакомка, призванная внести высокий дух красоты, спасающей мир, ничего подобного внести не способна, не говоря уже о высоком духе просвещения эпохи Ренессанса, ради которого она обнажается. Незнакомка всего лишь украшает творческие порывы Михалкова, а не салон высокой философской мысли, где вполне бы могла гармонировать с гипсовыми изображениями прогрессивных богинь. В тяжелое революционное время она должна бы оторваться от всяких сказочных былин и куда-то повести за собой широкие массы, а не одинокого барина. Но вместо призыва к высокому полету мысли, подобного призывов французской Марианны, героиня Михалкова косит в сторону загула. В результате ей более свойственно отождествлять собой образ «нескучного сада», чем вдохновлять процесс революционного времени.
«Философский пароход» Никиты Михалкова никуда не плывет. Его герои всего лишь, по аналогии с «Окаянными днями», проклинают советские порядки и ностальгируют по барской жизни. Уроки войн им ничего не дали. Исторические уроки, если такие способны быть в их мировоззрении, в реальности способны разве что стать продолжением чтения «Мертвых душ» и составить вторую книгу, которую, по примеру Н.В.Гоголя, всего лишь хочется сжечь.
А что же тогда стоит за всем этим каламбуром «буржуинской» любви к России и предлагаемого решения национального вопроса по Бунину?
За этим стоит страх партии власти перед начавшимися революционными преобразованиями и, прежде всего, на юго-востоке Украины. Юго-восток называет себя Новороссией, а нарождающаяся там власть во всем перекликается с практикой Советов, возникшей на революционном движении 1905 года. Причем, само становление там власти может осуществиться только на исторической аналогии возникновения Советов. Всякой другой власти не позволит осуществиться мировой империализм. Но если эти Советы закрепятся на национально-освободительной борьбе Донбасса, то волны её начнут захватывать не только восток Украины, но и перейдут в Россию. Вот что страшно для партии власти. С другой стороны, сегодняшний юго-восток Украины – это пробная карта ведущих конгломератов Запада на проход войск НАТО в Россию и захват национальных богатств страны.
По сути дела Новороссия сегодня стала тем форпостом России, преодолев который, империализм будет действовать ещё настырнее. Поэтому НАТО рвется к российским ресурсам, без которых Запад не способен выйти из кризиса. В результате положение Донецка и Луганска стало напоминать собой положение защитников русского языка в Одессе, которых 2 мая 2014 года загнали в Дом Профсоюзов и там сожгли. В создавшейся ситуации в Новороссии российская партия власти начинает напоминать собой власти Одессы, которые безжалостно подставили русскоязычных защитников под зверское уничтожение фашистами. Попытки же партии власти прозондировать общественное мнение России под «Окаянные дни» Бунина, представшие в фильме Михалкова «Солнечным ударом», выражает собой желание – получить разрешение на сдачу нарождающейся власти Советов в Донецке и Луганске на откуп крупному капиталу.
Такие подходы означают продолжение либерального решения национального вопроса, что на деле означает продолжение сдачи национальных богатств страны на откуп олигархического капитала, со значительной долей в нем Запада. Политика вывоза капитала, только уже монархическими олигархами, будет продолжена, а возможности перевода экономики на «собственные рельсы», равна нулю. В политическом выражении последние десятилетия приняли значение растянутых по времени событий Февральской революции 1917 года, которые буржуазия того революционного периода прошла за считанные месяцы. Поэтому нельзя исключать даже того, что российская буржуазия встанет под красные флаги, чтобы сохранить свою власть, т.е. собственность, как это было в 1917 году.
Действуют законы самосохранения. Российская буржуазная обслуга охотно подрабатывает у своих олигархов, но не готова жертвовать собой, чтобы защитить этих олигархов. Поэтому вырастают красные флаги на баррикадах гражданской войны в Донбассе. Поэтому интеллектуальная элита уже опробует подходы к «философскому пароходу», в надежде пристать на нем к спасительному берегу. И только Единая Россия переоценивает свои возможности, полагая, что это она присоединила Крым к России, а жители России теперь обязаны этой партийной силе до гробовой доски. Нет. Это жители Крыма присоединились к России, проявив выдержку и сплоченность. А если вспомнить кадры тех дней, то просматривалось много флагов советского времени в Крыму. И именно это цвет Советов был определяющим.
Подъем уважения к Единой России в период от майских праздников до Дня единства 4 ноября 2014 года совсем не свидетельствует о том, что произошел перелом в общественном мнении и успех оракулам ведущей партии в Госдуме теперь гарантирован. Этот успех всего лишь воскрешает события массовой поддержки ЦК КПСС, которую в трудный момент никто не поддержал. Тогда всего лишь не заметили – куда «ушли» красные флаги, которые были на вооружении буржуазии от ЦК КПСС.
Впрочем, ни ЦК КПСС, ни нынешняя Единая Россия, не только запутались с решением национального вопроса в России, но и не способны понять то, куда идут объективные законы развития революции. Они больше всего напоминают желающих прокатиться с красоткой на волнах времени, не ведая того, справятся ли с политическими ветрами в таком плавании…
Владимир Рябов
г. Ленинград
