А имевшийся при Брежневе дефицит отдельных товаров – это не социализм, как ныне утверждают буржуазные экономисты, а преступление тогдашних кремлевских руководителей, предавших забвению законы развития социалистической экономики, мастерски изложенные товарищем И.В. Сталиным в гениальной работе «Экономические проблемы социализма в СССР».
Очень скоро советские люди увидели, что активно рекламируемая в СМИ горбачевская перестройка привела к сбою в работе советских предприятий, снижению темпов развития экономики, появлению дефицита самых необходимых продуктов и предметов, а значит, к снижению уровня жизни граждан, к росту националистических настроений и центробежных сил, направленных на развал единого государства, к очернению советского прошлого и пропаганде буржуазных западных ценностей, к падению морали. В обществе зрело недовольство проводимой политикой перестройки.
Понимали это и отдельные руководители в партии и государстве, которые думали, что надо что-то делать и выходить из создавшегося положения. Но четкого классового подхода в оценке происходящего у них, конечно, не было, т.к. 50 лет антисталинской проработки мозгов не прошли даром.
Об образовании ГКЧП советские люди узнали утром 19 августа 1991 года, когда были обнародованы Заявление Советского руководства, Обращение к советскому народу, Указ вице-президента СССР Г.И. Янаева и Постановление №1 Государственного комитета по чрезвычайному положению в СССР. В ГКЧП вошли лица, занимавшие высшие посты в государстве: Бакланов О.Д. – первый заместитель председателя Совета Обороны СССР, Крючков В.А. – преседатель КГБ СССР, Павлов В.С. – премьер-министр СССР, Пуго Г.К. – министр внутренних СССР, Стародубцев В.А. – председатель Крестьянского союза СССР, Тизяков А.И. – президент Ассоциации государственных предприятий и объектов промышленности, строительства, транспорта и связи СССР, Язов Д.Т. – министр обороны СССР, Янаев Г.И. – и.о. Президента СССР. Как видим, в ГКЧП были включены все силовые министры, глава правительства и заместитель Президента. Позже выяснилось, что весь этот состав ГКЧП согласовывался лично с Горбачевым перед отъездом его на отдых в Форос (Крым).
Официально в Заявлении Советского руководства говорилось: «В соответствии со статьей 1273 Конституции СССР и статьей 2 Закона СССР «о правовом режиме чрезвычайного положения» и идя навстречу требованиям широких слоев населения о принятии самых решительных мер по предотвращению сползания общества к общенациональной катастрофе, обеспечения законности и порядка, ввести чрезвычайное положение в отдельных местностях СССР на срок 6 месяцев с 4 часов по московскому времени 19 августа 1991года». Кроме этого, в тот же день было опубликовано Заявление Председателя Верховного Совета СССР А. Лукьянова, где выражалась обеспокоенность тем, что опубликованный накануне проект Договора о Союзе суверенных государств не предусматривал сохранения Союза Советских Социалистических Республик, что противоречило результатам Всесоюзного референдума о сохранении СССР.
Многие советские трудящиеся вздохнули с облегчением, когда было объявлено о создании ГКЧП и об отстранении (пусть даже каком-то непонятном и туманном) Горбачева от власти. При обсуждении данной ситуации часто можно было услышать возгласы: «Наконец-то! Давно пора!»
В течение первого дня введения режима чрезвычайного положения СМИ постоянно сообщали о блокировании Горбачева в Форосе, находящегося на южном крымском побережье, как с суши, так и с моря. Позже выяснилось, что это было далеко не так: Горбачев имел возможность связаться с любым членом ГКЧП, а они с ним – нет, сохранялась у него и охрана, т.е. блокада была липовая.
В столицу для демонстрации силы были введены войска, столичные улицы и площади заполнили танки и бронетранспортеры, но, как выяснилось позже, войска не были снабжены боеприпасами, и являлись опереточным дополнением в разыгрываемом фарсе, который затем пробуржуазные СМИ назвали путчем.
r
В это же время, 19 августа 1991 года, после объявления о создании ГКЧП и «изоляции» Горбачёва в Крыму, Ельцин возглавил противодействие ГКЧПистам и превратил Белый Дом (Дом Верховного Совета РСФСР) в центр сопротивления буржуазных демократов. Выступая с танка перед Белым Домом, назвал действия ГКЧП государственным переворотом, затем обнародовал ряд указов о непризнании действий ГКЧП.
На глазах у 290-миллионного советского народа и мировой общественности разыгрывалось противостояние: с одной строны – ГКЧП, с другой – «демократы» в лице Горбачева, Ельцина и их окружения.
Как ранее отмечалось в материалах ВКПБ, «Уже тогда, спустя несколько дней после ГКЧП, мы определили события тех дней как спектакль, сценарий которого был профессионально написан за рубежом спецслужбами США, а режиссуру осуществил Горбачёв. Действующими лицами стали, с одной стороны ГКЧПисты, не понимавшие написанной для них роли, а с другой стороны − Ельцин и «демократы»-антикоммунисты. Горбачёв, который всегда выражался туманно, вилял и его можно было понимать по-разному, сам не понял, не распознал, что в этом спектакле отдан на заклание в последнем акте. Потому, не понимая до конца, ЧТО ему уготовано, он спокойно режиссировал этим спектаклем, написанным его западными благодетелями. Он дирижировал событиями заинтересованно».
Возникает вопрос: зачем Горбачеву понадобился этот спектакль и именно в это время?
Во-первых, на 20 августа 1991 года было назначено подписание Договора о «Союзе Суверенных Государств», который прекращал действие существующей Конституции СССР как единого Союзного государства, а Союз становился международной организацией, состоящий из части уже независимых суверенных республик, т.е. Союз распускался, и Горбачёв как президент СССР упразднялся (что в дальнейшем и произошло).
Во-вторых, под давлением партийных масс на ноябрь 1991 года был назначен XXIX съезд КПСС. На съезде планировалось принятие новой Программы, проект которой подготовили горбачевцы. Они включили в проект положения о признании всех форм собственности, а, значит, и частной. Т.е. при принятии данной программы КПСС превращалась в заурядную социал-демократическую буржуазную партию, какие сейчас у власти во многих капиталистических государствах. Такие партии действуют в настоящее время и в бывших советских республиках, ныне также являющимися буржуазными государствами.
Эта опасность перерождения была вскрыта на Всесоюзной Конференции Большевистской платформы в КПСС, которая состоялась в Минске 13 июля 1991 года. Одним из пунктов принятых Решений Минской конференцией было: «отвергнуть перестройку как антинародную капитулянтскую политику, уже приведшую страну к общенациональной катастрофе с ближайшей перспективой расчленения СССР на удельные суверены и превращения Родины в полуколонию Запада». Конкретно Горбачёву на грядущем XXIX съезде КПСС угрожало быть привлеченным к партийной ответственности с формулировкой «за развал КПСС, советского государства, за предательство дела Ленина, Октября, международного коммунистического и рабочего движения» (из Решения Минской коференции ВКПБ). Поэтому Горбачев спешил и делал все, что избежать данной участи.
После того, как Горбачев, на которого надеялись члены ГКЧП, отказался принять в Форосе делегацию ГКЧП, стало ясно, что тот их предал. ГКЧПисты окончательно растерялись. Утром 21 августа, министр обороны отдаёт приказ вывести из Москвы все части в места постоянной дислокации и снять блокаду Белого Дома, а вечером того же дня Янаев подписал Указ, в котором ГКЧП объявлялся распущенным, а все его решения недействительными.
После беспрепятственного возвращения Горбачева в Москву 22 августа 1991 года руководство контрреволюционными силами на территории СССР перешло от Горбачева к Ельцину. Возглавляемые им контрреволюционные силы, в эти августовские дни развили бешеную активность по дискредитации членов ГКЧП, постепенно брали власть в свои руки, ликвидируя остатки Советской власти и отстраняя от конкретной деятельности органы управления союзного государства. Уже 23 августа именно Ельцин подписал указ о приостановлении деятельности КП РСФСР, а 6 ноября − о прекращении деятельности КПСС.
22 августа 1991 года участники ГКЧП были арестованы, но 23 февраля 1994 года, ещё до суда, Постановлением Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации были амнистированы. Сторонники Горбачева и Ельцина очень не хотели, чтобы дело дошло до суда, т.к. на нем всплыла бы правда о том, кто был настоящим путчистом.
Такими трагическими оказались те дни для трудящихся Советского Союза и всего прогрессивного человечества. Остается только с сожалением констатировать, что, кроме Большевистской платформы в КПСС, ни одна партийная организация, ни один трудовой коллектив, ни одно воинское соединение не выступило против контрреволюционеров в защиту социализма, Советской власти и нашей Великой Родины – Союза Советских Социалистических Республик, которая 70 лет была оплотом социализма в мире. К сожалению, в те дни, когда решалась наша судьба, не было массовых протестных выступлений трудящихся на улицах советских городов, т.к. некому это было организовать – КПСС к тому моменту деградировала и не выполнила своей роли авангарда трудового народа. Вот так, без применения танков, пушек, бомбардировщиков и атомных бомб, без единого выстрела пала Великая Социалистическая Держава. Беловежские соглашения декабря 1991 года о создании Содружества независимых государств, которое в народе назвали «сбылись надежды Гитлера», были всего лишь следствием событий августа того же года. А «Народ, − как писал А.С. Пушкин, − безмолвствовал».
Насильственное разрушение СССР дало Западу передышку перед надвигающимся кризисом (Вот, кто больше всех был заинтересован в разрушении Советского Союза). Однако, когда резервы от нашего разрушения были исчерпаны, кризис все более и более поражает капиталистические страны хваленого Запада. Законы капиталистической экономики неумолимы – кризисы являются ее неотъемлемой частью.
И в заключение нельзя не ответить на один важнейший вопрос: а была ли в те дни возможность подавить наступление реакции и контрреволюции и отстоять социалистические завоевания Октября?
Если рассматривать этот вопрос с точки зрения соотношения сил: наличия воинских контингентов и вооружений, количества «людей под ружьем» у каждой из сторон, то это соотношение было просто колоссальным в пользу ГКЧП. Те немногочисленные группки людей, собравшихся в августе 1991 года перед Белым Домом, пусть даже припасшие пару автоматов, не идут ни в какое сравнение с военной мощью Советской Армии, КГБ и МВД. Поэтому в этом качестве у контрреволюции были нулевые шансы на победу.
Однако, если рассматривать этот вопрос с точки зрения идеологической стойкости государственных руководителей СССР, вошедших в ГКПЧ, готовности их противостоять буржуазной идеологии, то их шансы выйти из сложившейся ситуации победителями были также нулевыми. Достаточно взглянуть на изданные от их имени документы, чтобы понять: они, как и значительная часть советских людей, восприняла на веру буржуазные идеи чистой демократии, забыв предостережение В.И. Ленина о том, что демократия бывает буржуазной (в интересах класса буржуазии) и пролетарской (в интересах пролетариата, рабочего класса). Их робость и неуверенность в действиях говорит о том, что они, хоть и изучали когда-то марксистско-ленинское учение о диктатуре пролетариата, но горбачевская перестройка, видимо, внушила им недоверие к этому положению. А готовность к признанию многоукладной экономики, их полностью идеологически дезориентировала, поставив в один ряд с горбачевцами и ельцинистами. Среди них не оказалось ни одного идеологически стойкого бойца.
Вот как они написали в «Обращении к советскому народу» о внедрении в советскую экономику предпринимательства: «Развивая многоукладный характер народного хозяйства, мы будем поддерживать и частное предпринимательство, предоставляя ему необходимые возможности для развития производства и сферы услуг». В опубликованном Постановлении ГКЧП №1 отмечалось: «Создать благоприятные условия для увеличения вклада всех видов предпринимательской деятельности…»
Все это свидетельствует о том, что идеологический фактор в августовских событиях 1991 года оказался решающим.
Во время проведения в сентябре 1993 года I-го Конгресса народов СССР в Москве мне довелось встретиться с бывшими ГКЧПистами Крючковым и Язовым. Воспользовавшись возможностью, я задал Крючкову такой вопрос: «Вы, Владимир Александрович, как глава КГБ вместе с министрами обороны и внутренних дел входили в состав КГЧП. У вас, возглавлявших все силовые структуры СССР, была такая сила. Неужели среди вас не нашлось ни одного человека, который бы взял всю ответственность на себя, приказал арестовать Горбачева и Ельцина и довел начатое дело по спасению нашей Родины от краха до конца?» На что Крючков ответил: «Как Вы знаете, в августе 1991 года перед Белым Домом собралось много молодых людей. Мы могли применить подразделение «Альфа», которое в течение 5-ти минут ворвалось бы в Белый Дом и арестовало Ельцина. Но это было бы кровопролитие. А мы его не хотели». Такой ответ обескуражил многих рядом стоящих участников Конгресса. Пожалев горстку контрреволюционных «демократов», Крючков фактически предал миллионы честных советских людей.
Через две недели 3 октября 1993 года я вновь оказался в Москве, отправившись туда, чтобы защищать Верховный Совет России, который Ельцин, издав указ о роспуске, разгонял с помощью оружия. Ельцинские автоматчики и танкисты, чтобы удержать власть крупной буржуазии, патронов и снарядов не жалели. Т.е. науку о диктатуре буржуазии и диктатуре пролетариата Ельцин усвоил лучше ГКЧПистов.
И все-таки Крючков лукавил. Как выяснилось гораздо позже, на заседании ГКЧП ему было поручено блокировать Ельцина с помощью подразделений КГБ, чтобы не дать ему возможности приехать в Москву. Однако, когда Ельцин, узнав о создании ГКЧП, принимает решение прибыть в Москву в Белый Дом, командир подразделения «Альфа» получает приказ не препятствовать его выезду и прибытию в Москву. Такой приказ мог поступить только от одного человека – Крючкова.
Более того, в некоторых журналистских расследованиях приходят к выводу: главных контрреволюционеров было не двое − Горбачев и Ельцин, а трое −Горбачев, Ельцин и Крючков, который своими преступными действиями способствовал победе контрреволюции в августе 1991 года. Так советские силовые структуры из защитников трудового народа превратились в пособников буржуазии.
Значительная роль в дискредитации советского образа жизни, советской истории, в очернении личностей В.И. Ленина и И.В. Сталина принадлежит средствам массовой информации. Захватив в свои руки СМИ, контрреволюция обрушила на головы советских людей потоки лжи, восхваляя западную демократию и жизнь в капиталистических странах. После того, как вместо духа товарищества и взаимопомощи, уважения к общественной собственности, чувства советского патриотизма советскому человеку были навязаны стереотипы индивидуализма и эгоизма, преклонения перед частной собственностью и буржуазной моралью, космополитизма, буржуазный переворот стал возможным. Мы потерпели поражение именно в идеологии.
Чтобы вернуть нам завоевания Октября, нам следует убедить наших трудящихся вновь поверить в идеалы социализма и коммунизма. Необходимо, чтобы они поверили: у капитализма нет будущего. И особенно важно убедить их в необходимости борьбы за свержение капиталистического строя и восстановление того, что мы потеряли в результате контрреволюционного переворота в августе 1991 года. Поэтому как никогда высока роль наших СМИ – большевистских изданий. В их качестве – залог нашего успеха, залог нашей будущей победы над контрреволюцией.
В.Б. Зеликов, секретарь ЦК ВКПБ,
председатель Бюро ЦК ВКПБ по
Белоруссии и Калининградской области